Главная › Новости

ОБЪЕКТИВНАЯ ГАЗЕТА * ГАЗЕТА АКТИВНОЙ ОППОЗИЦИИ

Опубликовано: 29.10.2018

Комбайн косит и молотит, кузнецы металл колотят,

Менты жертвы обирают, суд - бандитов защищает.

В СБУ всех "слушают" и неплохо кушают.

Львовский дурень на скамейке долбит чем-то три копейки,

Хочет сделать три рубля, получается… - херня!

Детям нечего пожрать, а сталевару - нечем ср-ть!

Смертник уголь добывает, проститутка процветает,

В школах курят наркоту…Прошлое - под хвост коту!…

Журналистов убивают, мелкоту в тюрьму сажают…

А прокурор сидит хохочет вытворяет все что хочет!

Доборолась та Краина, что зовется Украина.....

Только люди без чести и совести могут так нагло относиться к выполнению возложенных обязанностей и попирать конституционные основы государства.

"Объективная газета" почти двадцать лет клеймит позором эту когорту прилипал к правозащите, как средству удовлетворения карьерных амбиций и обогащения.

Начинали еще при Советской власти, клеймя позором прокурора области Купцова - передовика сельхозпроизводства, получившего за достигнутые успехи в откорме телят целый автомобиль "Москвич". Не знаю как он в своем кабинете убирал телячий навоз, но после прозвучавшей критики он поехал в Крым на повышение.

Клеймили и последующих практически всех прокуроров и их заместителей. Каждый из них представляли собой не только как персонажи для фельетонов, а и многие - как фигуранты уголовных дел.

Взять, к примеру, зампрокурора области Парового. Один из преследователей редакции, самый ушлый нарушитель законности, в перерывах между местничеством против журналистов "Объективной газеты" выпускал из СИЗО преступников, изменяя меру пресечения, которые бесследно исчезали. При его прокурорской деятельности таких насчитывалось с полтыщи! Да что там этот зампрокурора. Делишки и самих прокуроров заслуживают пристального внимания.

Один из фельетонов, который вызвал очередную бурю прокурорского негодования и местничества с использованием служебного положения, я начинал так:

"Все мы, безусловно, смертны. Живем столько, кому сколько отмеряно. Живем по-разному - одни находят удовлетворение от жизни в уходе за грядками и коровой, кто-то - в служении Отечеству, а иные грезят токарным станком, шоферской баранкой, рыбалкой, морскими походами… Да, что там перечислять все эти человеческие причуды!

Все они уходят на покой одинаково: под слезы, провожающих в последний путь, и траурные звуки оркестров. И на надгробиях так и пишут: крестьянка, шофер, солдат, Герой, матрос… "Погасла зоренька, ушла надежда". Но, скажите мне, вы видели хоть одну надпись "прокурор"? Или же на его могиле: "…ушла надежда"?

И я задумался: ПОЧЕМУ?..."

Действительно - ПОЧЕМУ? Не потому ли, что эти паровые выпускают на свободу (или в бега?) отъявленных преступников. Или за то, что "рыло у многих из них в пуху"?...

Восемь лет тому как "Объективная газета" сообщала о преступлении, совершенном пьяными прокурорами или прокурорскими подручными. Резонансное дело для жителей Буковины будоражило общественность и обывателей долго, но безрезультатно. Менялись прокуроры области, их заместители, просто работники, но до решения по существу о преступлении коллеги руки не доходили. То прокурорам времени не хватало из-за выполнения заказа на захват завода для дочки Генерального прокурора, то еще для каких шкурных дел, одним из которых было укрывательство руководства области и города в продаже детей на запчасти, а в основном - весь пар выпускался на борьбу с неугодной газетой!

Опубликованные в нескольких СМИ новые возмущения по преступлению работников прокуратуры почти восьмилетней давности, свидетельствуют о всей гнили прокурорской системы Украины. И не в меньшей степени - преступной связи вво всех звеньях правоохранительных органов. Не к чести и Львовскому научно-исследовательскому институту судебных экспертиз, известному "Объективной газете" своим умением сотворять экспертную тянучку и открыто "вымагать хабаря" за нужное заключение. Поэтому, и в этом случае - передачи Львовскому НИИСЭ на экспертное заключение - разрешение по существу прокурорского преступления весьма сомнительно.

Более подробно, чем сообщение и некоторые данные, опубликованные давно в "Объективной газете" и с изложением всех последующих "странностей" расследования, дает "Зеркало недели" в статье Юрия ЧЕРНЕЯ "Следственный марафон". Предлагаем ее вашему вниманию.

________________________________________________________________

Автор: Юрий ЧЕРНЕЙ

В ночь с 1 на 2 декабря 2000 года между 23.45 и 00.10 на перекрестке улиц Главной и Герцена в Черновцах Константина сбила машина. 45-летний сын, брат, муж и отец мгновенно погиб на месте происшествия.

Наезд на пешехода осуществил автомобиль Opel Vectra, за рулем которого был старший помощник прокурора Черновцов. Очевидцами события стали как минимум четыре свидетеля. Расследование проводили следователи Черновицкой и Ивано-Франковской областей. Несмотря на это, составить объективную картину случившегося той ночью оказалось очень сложно. Потому что едва ли не каждый шаг на пути к истине родственникам погибшего приходилось буквально вырывать в противостоянии с системой в десятках судебных заседаний.

Пусть и через неделю после ДТП, но дело по ч. 2 ст. 215 УК Украины (по старому Уголовному кодексу) «нарушение правил безопасности движения лицами, которые управляют транспортными средствами, повлекшими смерть потерпевшего», все-таки открыли. Конечно, скрыть факт гибели пешехода, у которого констатировали открытый перелом правой голени, разрыв печени, полный пролом грудной клетки, открытый перелом основания свода черепа с ушибом вещества головного мозга, было бы сложно. Правда, уже до конца января, а вторично — в марте 2001 года следователь СУ УМВД Украины в Черновицкой области успел дело дважды успешно закрыть из-за... отсутствия состава преступления. Поспешность, с которой это было сделано, заставила вмешаться даже прокуратуру Черновицкой области. «Из-за неполноты предыдущего следствия» прокуроры дважды отменяли постановление о закрытии дела. 15 мая 2001 года Генеральная прокуратура Украины, констатировав, что в Черновцах расследование «проведено с нарушением норм уголовно-процессуального законодательства», передала его для дальнейшего расследования ивано-франковским милиционерам. Но и там оно на много лет застряло в милицейско-прокурорских кабинетах.

В это трудно поверить, но в конце января 2007-го три тома этой трагической истории вернули в Черновцы. А уже 22 мая их снова забрали в Ивано-Франковск. Оттуда дело вскоре перебросили в Снятын. Сейчас дело находится в Главном следственном управлении МВД Украины.

В состоянии ли родственники погибших в ДТП выдержать такой марафон, отстаивая свои права? Вопрос, конечно, риторический. Но не в этой ли волоките кроется одна из причин того, что кривая ДТП в Украине неустанно растет?

Основные причины, из-за которых расследование до сих пор не могут завершить, легко прослеживаются за десятками постановлений Ивано-Франковского городского, Снятынского районного и Апелляционного судов Ивано-Франковской области. Сначала родственникам погибшего Константина Чернея приходилось отстаивать в судах право продолжить расследование самого дела. Его пытались закрыть даже со ссылкой на пункт 4.14 Правил дорожного движения Украины о запрете пешеходу «внезапно выходить... на пешеходный переход», которые на время ДТП еще не действовали (введены в действие с 01.01.2002 г.).

Попутно замечу, что сбитому на «зебре» пешеходу обычно сложнее, чем тому же водителю и нескольким свидетелям, которые в момент наезда часто находятся в машине, доказать, что на переход он вышел не «внезапно». Доказать, что пешеход не верблюд, еще сложнее в случае его гибели. От­дельно родственникам погибшего Константина Чернея приходилось также обжаловать постановление прокуратуры Ивано-Фран­ковской области об отказе в возбуждении уголовного дела против своего черновицкого коллеги — следователя органов внутренних дел, который вопреки нормам Уголовно-процессуального кодекса первым осуществлял осмотр места ДТП. Параллельно суды рассматривали жалобы матери погибшего и его брата на отказ про­куратуры возбудить уголовное дело против старшего следова­теля СУ УМВД Украины в Ивано-Франковской области. Послед­ний, установив важные обстоятельства ДТП, которые могли существенным образом повлиять на выводы комплексной судебной автотехнической экспертизы, не использовал их надлежащим образом.

Так же настойчиво, как суды продуцировали свои постановления с требованием «всестороннего, полного и объективного расследования всех обстоятельств дела», органы досудебного следствия, которые, по выводу тех же судов, проводили проверку «неполно», почему-то так же последовательно их игнорировали. А из-за этого у следствия до сих пор нет ответов на большое количество вопросов, без которых установить обстоятельства той нехорошей ночи практически невозможно.

Например, еще в 2006 году суд не должен был отвечать на вопрос: почему осмотр места события, составление схемы ДТП и другие первоочередные следственные действия, вопреки требованиям Уголовно-процессуального кодекса относительно подслед­ственности, проводили не работники ГАИ, а фактически коллега водителя, осуществившего наезд на пешехода, — следователь из ОВД прокуратуры Черновиц­кой области? Присутствующий на месте аварии специалист — инспектор Госавтоинспекции И.Му­шинский, вообще не подписал составленной работниками прокуратуры схемы ДТП. Изменить подследственность могли только генеральный прокурор Украины, его заместители или лично прокурор Черновицкой области. Не­смотря на многочисленные указания прокуратуры и предписания судов досудебное следствие так и не допросило бывшего прокурора области Олега Улинца о том, кто дал указание вызвать на место ДТП следователя прокуратуры и поручил ему осмотреть место события. Выясняя этот эпизод, органы досудебного следствия ограничились только телефонным звонком экс-прокурору Буковины, а не допросили его, как того требовал суд. Сам Олег Улинец вообще отделался факсом на имя судьи Ивано-Франковского городского суда, в котором указал, что обстоятельств этого дела просто... не помнит. Тому же суду непонятно, почему направление на судебно-медицинское обследование потерпевшего выписал не кто-то из членов оперативнопоисковой бригады, а именно свидетель в этом деле — также работник прокуратуры, который вместе с еще одним работником прокуратуры находился в машине в момент наезда на пешехода. Констатировав, что «это обстоятельство может иметь значение при подтверждении слов жалобщика, что в действительности работники прокуратуры не занимались объективным расследованием», суд поручил проверить и этот факт. Во время судебного заседания также было выяснено, что следователь не обеспечил осуществление экспертизы крови и мочи водителя, сбившего пешехода, на содержание алкоголя, хотя в день, когда произошла авария, отмечали День работников прокуратуры (это сделали только на 28-й день после ДТП).

Больше всего вопросов у судей возникло к схеме ДТП, которую по горячим следам составил следователь прокуратуры Александр Стратюк. Признав «обоснованными» сомнения потерпевших о том, что при замере ширины проезжей части улиц Герцена и Главной следователь «допустил техническую ошибку», суд констатировал, что в протокол осмотра были внесены «неправдивые сведения». В пос­ледний раз коллегия судей судебной палаты по уголовным делам Апелляционного суда Ивано-Франковской области в постановлении от 17 августа 2007 года в который уже раз с удивлением установила: «Указывая на возможную халатность со стороны Стратюка А.М., ответст­венность за которую предусмотрена ст. 167 УК Украины (в ред. 1960 г.), в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела... прокурор почему-то указывает на отсутствие в действиях Стратюка А.М. каких-либо других преступлений».

Замена черновицких следователей на ивано-франковских существенным образом не повлияла на продвижение дела, которое от преждевременного закрытия отстояли в суде родственники погибшего. Мало того, теперь уже старший следователь СУ УМВД Украины в Ивано-Франковской области Виктор Севрук, который во время дополнительного осмотра места аварии в Черновцах «установил несоответствие размеров схемы ДТП, составленной им, начальной схеме», дважды игнорирует этот факт как несущественный при проведении дополнительной судебной автотехнической экспертизы. Но родственники потерпевшего убеждены, что неточности при замере ширины проезжей части дороги могли существенным образом повлиять на воспроизведение обстоятельств ДТП. Поскольку при ширине дороги 13,2 метра, как это есть на самом деле, а не 12,6, как указал следователь прокуратуры, середина осыпавшихся обломков со схемы ДТП находится на встречной полосе движения и указывает на место столкновения по ширине дороги. Очередной суд вынужден был констатировать их правоту: «доводы жалобщика о предоставлении эксперту дважды информации, не соответствующей действительности, ничем не опровергнуты». Летом 2007 года Апелляционный суд Ивано-Фран­ков­ской области уже в который раз не удовлетворил апелляцию прокурора, настаивавшего на отмене решения городского суда, отменившего прокурорское поста­новление об отказе в возбуждении уголовного дела относительно следователя Виктора Севрука. Коллегия судей констатировала, что «надлежащее выяснение всех обстоятельств дела» — подтверждение обвинений или их опровержение — возможно только «после возбуждения уголовного дела».

Кроме неправильно указанной ширины улицы, где произошла авария, и расстояния, которое автомобиль преодолел после столкновения, эксперты вынуждены были работать с сомнительно указанными режимом работы светофора, движением транспорт­ных средств в попутном направлении, расстоянием видимости пешехода в направлении движения, наконец самим расстоянием, которое пешеход преодолел до столкновения.

Насколько объективным может быть вывод, который основывается на таком количестве ошибочных исходных данных, понятно даже непрофессионалам. Так же, как и Ивано-Франковскому городскому суду, который «считает, что данные нарушения могли существенным образом повлиять на решение вопросов, поставленных перед экспертом». Их коллеги из Апелляционного суда Ивано-Франковской области 5 декабря 2005 года идут еще дальше, констатируя следующее: «При проведении досудебного следствия следователями неоднократно выносились постановления о закрытии уголовного дела... но все они были отменены прокурором и судами, что свидетельствует об односторонности досудебного следствия».

На этом фоне отсутствие в деле подозреваемого, изъятые из него видеосъемки автомобиля Opel Vectra, на котором был совершен наезд, и он сам — как главное вещественное доказательство, так же, как и первичное отсутствие в нем данных транспортно-трассологической экспертизы (информации о скорости, с которой двигался автомобиль, его тормозной и остановочный путь), действительно кажутся мелочами.

Пока следствие уже восьмой год блуждает между тремя соснами, родственники погибшего вынуждены обивать пороги прокура­туры, искать правды по судам, тре­буя объективно расследовать инцидент. Отец Константина Чернея — Дмитрий Васильевич, к сожалению, уже никогда не узнает, чем закончится это неравное проти­востояние с системой. А его 78-летняя мать — Мария Петровна — держится из последних сил и хочет одного — дождаться праведного суда.

Единственное, что требуется от досудебного следствия, — не критически комментировать сформулированные десятком судов воп­росы или вообще заявлять, что некоторые из них можно не выполнять, а дать на них четкие и недвусмысленные ответы. Но у про­куроров на все один ответ. Еще в 2002 году его сформулировал заместитель генпрокурора С.Ви­нокур. Отстаивая чистоту запятнанного мундира, должностное лицо не постеснялось переложить вину за инцидент только на погибшего: «Причиной этого ДТП... стали обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший Черней К.Д., будучи в нетрезвом состоянии, пересекал проезжую часть дороги... и вышел на полосу движения автомобиля Opel Vectra»... Хо­тя в постановлении от 3 декабря 2007 года Снятынский райсуд уже в который раз установил: «Черней К.Д. находился за 20 см до средней линии проезжей части дороги, и это обстоятельство пол­ностью не исследовано, как и вопрос, кто допустил нарушение ПДД Украины — водитель или пешеход». Между тем все ука­зывает на то, что человека сбили именно на встречной полосе движения.

Что бы там ни говорили об объективных причинах такого положения дел, изменить его не удастся до тех пор, пока не будет изменена философия отношения к человеческой жизни вообще. Потому что, если вас на улице сбивает машина, то в цивилизованной стране это проблема не только ваших родственников. Но иногда складывается впечатление, что на поиски причин, мешающих навести порядок на дорогах, правохранители тратят не меньше времени и энергии (а то и больше), чем, собственно, на само наведение порядка.

Судя по тому, как расследуется дело о ДТП, в котором погиб Константин Черней, на защиту со стороны прокуратуры рассчитывать также не приходится. Хотя отечественное законодательство позволяет карать чиновников не только за действие, но и за бездеятельность.

Еще 10 ноября 2006 года дело, о котором идет речь, было направлено во Львовский научно-исследовательский институт судебных экспертиз для проведения дополнительной судебной автотехнической и транспортно-трассологической экспертизы. Поэтому есть надежда, что ответ на поставленные выше вопросы вскоре будут получены. А больше всего их хотят услышать родственники погибшего, которые убеждены, что столкнулись с «сознательной фальсификацией дела», «доведением срока следствия до 10 лет, с дальнейшим закрытием дела за давностью». Эти ответы нужны и всем нам, чтобы не попасть в подобную ситуацию. Но больше всего правда необходима самим блюстителям порядка. Хотя бы для того, чтобы немного изменить свой негативный имидж. В конце концов, если правда окажется неутешительной для самого потерпевшего, так тому и быть. Но за право на всестороннее, полное и объективное расследование своего дела Константин Черней заплатил самую высокую цену.